Бизнес сколачивает коалицию в Германии
Политический кризис в Германии не разрешается, но, как минимум, замедляется. После прекращения переговоров о создании правительства между блоком ХДС/ХСС, партией «зеленых» и «Свободными демократами» (так называемая «Ямайка» — по цветам партийных флагов) казалось, что политический тупик неизбежен. Все остальные партии отказались входить в состав правительства Ангелы Меркель. С двумя — посткоммунистическими «Левыми» и национал-популистами из «Альтернативы для Германии» — сами христианские демократы и христианские социалисты ранее категорические отказались объединяться.
На горизонте замаячил первый в послевоенной истории Германии подобного рода кризис. Правительство меньшинства Меркель создавать не собиралась, даже если бы ей это предложил действующий президент Франк-Вальтер Штайнмайер (в прошлом — один из лидеров СДПГ). Соответственно, если ни одна из «пригодных» для коалиции с ХДС/ХСС партий своей позиции бы не изменила, в стране были бы назначены досрочные парламентские выборы. И прогнозировать их результаты никто не рисковал.
С одной стороны, личный рейтинг Ангелы Меркель вырос, и с этой точки зрения, она теоретически должна была бы сохранить за собой пост федерального канцлера. С другой — внутри Христианско-демократической партии неизбежно увеличилось бы количество тех, кто хотел бы перемен, а значит и смены лидера. Этот процесс начался сразу после того, как «Свободные демократы» решили выйти из коалиционных переговоров, обвинив Ангелу Меркель и ее партию во лжи. У тех же баварских христианских социалистов (традиционных союзников ХДС) это уже привело к серьезным перестановкам в руководстве партии.
Перемены же в ХДС, даже если бы Меркель сохранила лидерские позиции, неизбежно аукнулись бы в масштабах Европейского союза. Неудивительно, что бизнес, причем не только немецкий, но и в целом европейский, очень нервно реагировал на политический кризис в Германии. Курс единой европейской валюты пополз вниз. А представители крупного бизнеса бросились недвусмысленно убеждать политиков в необходимости любыми средствами создать коалицию. И под особо жестким давлением, судя по всему, оказались социал-демократы.
Ранее лидер СДПГ Мартин Шульц, чья партия с треском проиграла сентябрьские выборы, уверенно говорил, что младшим партнером ХДС социал-демократы больше не будут ни при каких условиях. И без того своим поражением они расплачиваются за решения, поддержанные ими в предыдущие годы, когда партия входила на вторых ролях в так называемую «большую коалицию» с соратниками Ангелы Меркель.
Однако помимо Шульца в партии есть и другие неформальные лидеры. Он вернулся из Европарламента, где был спикером, и перехватил власть у соратников бывшего канцлера и большого друга России, «Газпрома» и «Роснефти» Герхарда Шредера. Последние отступили до первого поражения оппонентов. Зигмар Габриэль оставил пост лидера партии и занял кресло министра иностранных дел, а Франц-Вальтер Штайнмайер был избран федеральным президентом. Однако в сентябре Шульц не смог привести СДПГ к победе на парламентских выборах, так что его позиции во внутрипартийной иерархии ослабли. Итогом этого, вероятно, и стало прозвучавшее 24 ноября заявления экс-спикера Европарламента, что он не исключает вхождения его партии в правящую коалицию с ХДС/ХСС. Он даже сообщил, что собирается уже 30 ноября начать консультации.
Дальше, впрочем, социал-демократы начали обставлять свою возможную политическую капитуляцию массой дополнительных условий. Во-первых, решение о вступлении в переговоры может быть принято не раньше партийного съезда 7—9 декабря. Во-вторых, «в качестве основы для консультаций» однопартийцы Меркель должны по умолчанию согласиться на реформу страховой системы, повышение пенсий и увеличение налога на дорогостоящее имущество. Ну и в-третьих, сами переговоры о коалиции не могут начаться раньше января 2018 года, потому что после съезда СДПГ до рождественских каникул остается слишком мало времени для проведения серьезных встреч.
Последний пункт, впрочем, никого не смущает. По немецкому Основному закону никакого срока, ограничивающего по времени коалиционные переговоры, просто нет. Все остается на усмотрение федерального президента. А этот пост, как уже говорилось, занимает сейчас Франк-Вальтер Штайнмайер, один из недавних руководителей СДПГ, бывший министр иностранных дел в правительстве Меркель и бывший же глава администрации Герхарда Шредера. Он уже прямо заявил, что против досрочных выборов и заинтересован в формировании правительства, так что просит все партии еще раз подумать о создании правящей коалиции.
Такой президент явно без проблем подождет не только что до начала 2018 года, но даже и до весны. Лишь бы его бывшие однопартийцы и соратники Ангелы Меркель договорились. Попутно, кстати, не исключено, что старые «гвардейцы» Шредера попытаются «потерять» на пути в правительство своего нынешнего лидера Мартина Шульца.
Это, надо заметить, весьма радостная новость для Кремля. Коалиция ХДС/ХСС, «зеленых» и «Свободных демократов» явно была бы гораздо критичнее настроена к России, чем уходящее правительство. Даже союз Меркель и Шульца явно не сулил Москве ничего хорошего, потому что экс-спикер Европарламента известен своим негативным отношением к нынешним российским властям и поддержкой политики санкций. Если же СДПГ сменит лидера, например, вернет назад того же Габриэля, то отношения с Кремлем резко потеплеют. Меркель тогда станет заметно менее энергично придерживаться политики жестких санкций. Ну и газопровод «Северный поток — 2», который активно лоббирует Россия, скорее всего, получит дополнительную поддержку отдельных членов немецкого правительства.
Готовность СДПГ вести переговоры, впрочем, радует отнюдь не только Кремль. Судя по последним соцопросам, большинство немцев также были бы рады созданию коалиции, и если она будет «большой» — из социал-демократов и соратников Меркель, — то их это совершенно не расстроит. Позитивно отреагировал и курс евро, вернувшийся к значениям сентября, то есть фактически довыборного периода. Бизнес явно борется за стабилизацию ситуации в Германии, и политики, похоже, вынуждены будут к нему прислушаться.
Вопрос только в том, кто в реальности дальновиднее, немецкие предприниматели или политические партии. Бизнесмены говорят, что политики ставят партийные интересы выше государственных. Однако парламентарии часто упрекают предпринимателей в том, что для них кошелек явно важнее интересов страны. И то, и другое отчасти, разумеется, верно. А вот какой выбор (компромисс или принципиальность) удачнее для Германии, похоже, станет ясно не раньше 2018 года. Рождество немцы встретят с надеждой, но в состоянии политической неопределенности.
