ПТУРом по белой «Ниве». Как ВСУ убивает Донбасс
О чем думал украинский солдат из 14-й бригады Вооруженных сил Украины, когда выпускал противотанковую управляемую ракету по старенькой белой «Ниве», затормозившей недалеко от автобусной остановки в поселке Долгое?
О чем он думал, понимал ли, что стреляет по пенсионеру, не имевшему никакого отношения к этой войне? Ну или может все-таки ошибся, думал, что это какой-то военный автомобиль? Но как так можно было ошибиться?
Почему-то именно эта мысль в голове крутилась.
Я стояла в пятидесяти метрах от черных остатков «Нивы» и было очень страшно. Рядом сотрудники ОБСЕ по телефону договаривались с украинским командованием, чтобы им дали «зеленый коридор». Пообещали не стрелять. Чтобы они могли осмотреть место происшествия. Чтобы родственники погибшего пенсионера могли забрать его тело.
Я тут вообще случайно оказалась. Ехала автобусом Луганск-Кировск. Сфотографировала из окна памятник солдату возле поворота на Славяносербск. Автобус поехал дальше. Через двадцать минут ВСУ выпустили несколько ПТУРов по этому месту. Результат – прямое попадание в автомобиль. Погиб шестидесятисемилетний пенсионер. Он забирал сына с автобусной остановки, сын ехал автобусом от Луганска. Сын как раз открыл двери, чтобы сесть в машину. Если бы еще несколько секунд, если бы сел – было бы два трупа. А так – только контузило, когда отбросило взрывной волной.
Он сидел, обхватив голову руками, ни на что не обращая внимания, и курил. Рядом деловито переговаривались на английском сотрудники ОБСЕ в ожидании того, когда ВСУ пообещают им больше не стрелять. В смысле – вот здесь и сейчас не стрелять, пока машины ОБСЕ не уедут.
Жена плакала. Подходила к военным. Подходила к сотрудникам ОБСЕ. Пыталась объяснить, как она рядом стояла, как свист услышала, как побежала, а машина загорелась, и топливный бак сразу вспыхнул.
Отмашку дали.
Узнать человека в этой черной массе, из которой торчали только зубы и кишки кое-где, было сложно. А он за час до этого был живым, заводил машину, встречал сына. И в несколько минут стал очень страшно мертвым.
О чем думал этот украинский солдат? Какой приказ он получил? Кто отдал этот приказ и зачем.
— Он же по этой дороге ездил каждый день, — всхлипывая, говорила вдова, бабушка Татьяна. – Если они смотрят на эту дорогу, то уже ж, наверное, машину запомнили. Он же каждый день тут ездил, Миша мой…
Двумя днями ранее обстреляли это же самое место, в нескольких метрах. Там сейчас осталась черная полоса на снегу и обломанные ветки деревьев. Не попали. Это, простите, такой «морской бой» по-украински?
Другая женщина рассказывала, как она недавно списывалась со своей школьной подругой, живущей сейчас на Украине, как та писала, что недавно они всем селом хоронили погибшего украинского солдата. Воина света.
«Зеленка», где стоят украинские военные, находится примерно в километре. Оттуда вполне просматривается дорога. Наверное, примелькавшуюся местную белую «Ниву» было легко спутать с военным автомобилем, я не знаю, я не украинский солдат.
Военные рассказали, что туда, по их данным, недавно зашел тербат «Волынь», находящийся в составе 14-й бригады. Они говорили, что тербатами сейчас «цементируют» фронт, особо опасные участки. Чтобы не отлынивали обычные солдаты, воюющие по контракту за деньги, а не за идею «Украины понад усе».
Так что, наверное, все он понимал, этот солдат.
Генпрокуратура ЛНР квалифицировала обстрел автомобиля как «геноцид» ст. 440 УК ЛНР — «Геноцид», а также «Применение незаконных методов ведения войны» ст. 439, ч.ч. 1 и 2 УК ЛНР.
Интересно, его когда-нибудь будут судить, или он спокойно умрет, считая себя правым?
